Відмінності між версіями «Особое Совещание»

Поточна версія на 12:14, 7 лютого 2011

На початку серпня 1875 р. голова Археографічної Комісії М. Юзефович написав шефові жандармів начальникові III відділення генерал-адъютантові А. Л. Потапову листа, де стверджував, що українофіли перетворилися на підривну організацію й ведуть серед селян пропаганду незалежності.

Про це шеф жандармів доповів Алєксандрові II, як наслідок було створено «Особое Совещание для пресечения украинофильской пропаганды».

27 серпня 1875 р. А. Л. Потапов підписав такого листа:

«Государь император в виду проявлений украинофильской деятельности и в особенности переводов и печатания учебников и молитвенников на малорусском языке, Высочайше повелеть соизволил учредить под председательством министра Внутренних Дел [А. Е. Тимашев] Совещание из министра Народного Просвещения [Д. А. Толстой], обер-прокурора Святейшего Синода [К. П. Победоносцев], главного начальника III-го Отделения собственной его императорского величества Канцелярии [А. Л. Потапов] и председателя Киевской Археологической Комиссии тайного советника Юзефовича для всестороннего обсуждения этого вопроса».

(РГИА, ф. 1282, оп. 1, ед.хр. 352, л. 1.
Опубліковано у: Савченко Ф. Заборона українства 1876 р. Харків, Київ, 1930. С. 204).

На вересень були готові два експертні висновки. Перший — від Головного Управління у справах друку (Главного Управления по делам печати) — порівнював ситуацію в Малоросіі із Францією, зазначав, що «Можно с полной безопасностью для целости России смотреть на возникновение литературы, например, у латышей, но допустить обособление, путем возведения украинского наречия в степень литературного языка, 13-ти миллионов малороссов было бы величайшею политической неосторожностью, особенно ввиду того объединительного движения, какое совершается по соседству с нами у германского племени», та давав рекомендації щодо обмеження публікації книг для народу українською мовою та заборони їхнього імпорта з-за кордону (їх використано у висновках «Совещания»). (РГИА, ф. 1282, оп. 1, ед.хр.352, л.25об-26об.)

Другу записку підготував М. Юзефович. Він акцентував концепцію триєдиної російської нації і почав з великого історичного екскурсу, де твердив, що

«между Русскими племенами никогда не было национальной розни. Вера, язык, исторические начала и идеалы — все у них общее. [...] Их этнографические цвета сливаются как радужные, неделимые между собою полосы. [...] Киев со своей общерусской святыней, Москва с общерусским царем, служили такими звеньями нашего народного единства, которых не могла разорвать никакая внешняя сила».

(Савченко Ф. Заборона українства 1876 р. Харків, Київ, 1930. С. 372-373.)

Далі М. Юзефович переходить до «українофільства» і трактує його як «измышление австрийско-польской интриги». Його звинувачення здебільшого стосувалися Південно-Західнього Відділу Імператорського Російського Географічного Товариства як організаційного центру та М. Драгоманова й П. Чубинського як його лідерів. Завершував він записку нагнітанням страху:

«старания демократов оживить предания и старые буйные инстинкты в народе здешнем как будто начинают уже вызывать с его стороны отклики. Не я один здесь думаю, что разбойничьи шайки, вооруженные, в масках, появляющиеся в крае, суть не что иное, как зачатки зарождающейся в современных умах гайдаматчины».

(Савченко Ф. Заборона українства 1876 р. Харків, Київ, 1930. С. 380).

Додаткові матеріяли від Головного Управління у справах друку увійшли до журналу «Совещания» у такому вигляді:

«цензурное ведомство давно уже обратило внимание на появление в печати значительного числа книг, издаваемых на малорусском наречии, не заключающих в себе повидимому ничего политического и вращающихся единственно в сфере интересов чисто научных и художественных. Но следя с особенным вниманием за направлением всех расплодившиихся во множестве изданий для народа на малорусском наречии, нельзя было не прийти к положительному заключению в том, что вся литературная деятельность так называемых украинофилов должна быть отнесена к прикрытому только благовидными формами посягательству на государственное единство и целость России. Центр этой преступной деятельности находится в настоящее время в Киеве. Стремление киевских украинофилов породить литературную рознь и, так сказать, обособиться от великорусской литературы, представляется опасным и потому еще, что совпадает с однородными стремлениями и деятельностью украинофилов в Галиции, постоянно толкующих о 15-миллионном южно-русском народе, как о чем то совершенно отдельном от великорусского племени. Такой взгляд рано или поздно бросит галицийских украинофилов, а затем и наших, в объятия поляков, не без основания усматривающих в стремлениях украинофилов движение в высшей степени полезное для их личных политических целей. Несомненным доказательством этому служит поддержка, оказываемая Галицкому украинофильскому обществу «Просвита» сеймом, в котором преобладает и господствует польское влияние.

В книгах, изданных нашими украинофилами для народа с дозволения цензуры, не замечается явного демократического направления, но это вовсе не доказывает, чтобы украинофилы были чужды разрушительных начал социализма. [...] Очевидна и та конечная цель, к которой направлены усилия украинофилов, пытающихся ныне обособить малоруссов медленным, но до известной степени верным путем обособления малорусской речи и литературы. Допустить создание особой простонародной литературы на украинском наречии, значило бы положить прочное основание к развитию убеждения в возможности осуществить в будущем, хотя может быть и весьма отдаленном, отчужение Украины от России. Относясь снисходительно к развивающемуся ныне поползновению обособить украинское наречие путем возведения его в степень языка литературного, правительство не имело бы никакого основания не допустить такого же обособления и для наречия Белоруссов, составляющих столь же значительное племя, как и Малороссы. Украина, Малороссия и Западная Россия, населенная Белоруссами, силою исторических событий и естественного тяготения окраин к соплеменному им великорусскому центру, составляют одно неразрывное и единое с Россией великое политическое тело»

( Цит. за: Науменко В. До історії указу 1876 року про заборону українського письменства // Україна, май 1907. С. 141-145.)

Проєкт висновку комісії (автор М. Юзефович) був затверджений «Совещанием» 24 квітня 1876 року. Він складався з 11 пунктів. Перші три пункти практично повторювали Валуєвський циркуляр, і, крім того. чітко означили протидію впровадженню фонетичного правопису (кулішівки). Було зазначено, що використовувати можна лише «общерусскую орфографию».

Четвертий пункт поширював заборону на українські «сценические представления, тексты к нотам и публичные чтения (как имеющие в настоящее время характер украинофильских манифестаций).»

П'ятий пункт проєкту пропонував фінансувати москвофільску львівську газету «Слово».

Пункти 6, 7 та 8 стосувалися Міністерства народної освіти(Министерства народного просвешения). Рекомендовано не дозволяти викладати українську мову в школах, «очистить библиотеки всех низших и средних учебных заведений» від українських книжок. Також пропоновано призначати викладачів, що закічили курс у великоросіиських губерніях, на службу до Київського, Харківського та Одеського навчальних округів, а випускників навчальних закладів цих округів — до інших місць.

Пункти 9, 10, 11 пропонували закрити газету «Киевский телеграф», закрити «на неопределенный срок» Південно-Західній Відділ Імператорського Російського Географічного Товариства та вислати з України М. Драгоманова та П. Чубинського.

У травні 1876 р., коли Алєксандр II перебував у німецькому місті Емсі, начальник III відділення генерал-адъютант А. Л. Потапов подав «на благовоззрение Государя императора» журнал «Особого Совещания».

(Повний текст за журналом «Особого Совещания» з поправками Алєксандра II, власне текст Емського указу.)

Всі документи, крім окремо зазначених, цитовано за Миллер А. И. «Украинский вопрос» в политике властей и русском общественном мнении (вторая половина XIX в.). Санкт-Петербург, Алетейя, 2000